Виктор Рябов

Юрий Шатунов и Виктор Рябов. голоса из Оренбурга 80-х

      Это совсем не сравнение. Скорее, грустное эссе. Попытка понять судьбу творческого наследия – ну вот что осталось? От исполнителя песен? Или мелодий? От поэта? Музыканта? 
      Я готовил материалы к 60-тилетию автора и исполнителя Виктора Рябова. Просматривал перепечатанные рукописи – и увидел строчки: 
              Кто был правый, разберут, 
              Бюст из бронзы отольют, 
              И на дом прилепят доску именную. 
              И любимый Оренбург 
              Кузнецовском назовут, 
              Или в Ласковмайск «переминуют». 
      Это было после 23-го июня, когда ушел Юрий Шатунов, которого подавляющее большинство знает, как исполнителя песни «Белые розы». «Ласковый май» крутится где-то близко. А вот автора знаменитого хита, Сергея Кузнецова («Кузнецовском назовут…), знает далеко не каждый. А ведь именно он заметил необычный тембр голоса Юры Шатунова, написал все будущие хиты и собрал вокруг Шатунова группу «Ласковый май». Т.е. был автором и первым продюсером ярчайшего явления в российской песенной культуре, культовой группы конца 80-х «Ласковый май». Сам Сергей Кузнецов рассказывал: 
       «18 февраля 1988 года взял готовую запись и отправился по киоскам. Везде отказывались, утверждали, что непрофессионально сделано. А мой знакомый Витек Бахтин на вокзале кассету взял. Мы с ним обмыли сделку коньяком, и он еще тридцатку мне дал – я на эти деньги купил китайские часы себе и Юрке. Через два месяца группу «Ласковый май» знала вся страна». 
        А в это же время Виктор Рябов пишет стихотворение о вожде нацизма, с жестким и пророческим финалом: 
 Что напишет летописец 
Миллионам в оправдание? 
Он – любитель-живописец 
И убийца по призванию. 

 Стойка – первая арена. 
Шут-бродяга из Бранау 
Мюнхенского пива пену 
Превращал в людскую лаву. 

 Пламя свастик на нарядах, 
Дым кострищ седой и едкий. 
Низко кланяйтесь, магнаты, 
«Хайль», - кричите «шансоньетки»!…. 

 Мир почти парализован. 
Мир подвержен истерии. 
Люди – мыши, люди – совы.
 Безнадежные 
 больные. 
 17.01.1988 г. 
         Автор будущего хулиганского хита «Шала-лу-ла», который пели Григорий Лепс, Евгений Кемеровский, Александр Поручик – да кто только его не пел по московским тусовкам! –- зачем-то пишет о демоне, погубившем десятки миллионов людей. 
        «Ласковый май» на взлете, он безудержно размножается – одновременно по стране ездят несколько групп-клонов. Подростки бьются в истерике на концертах Шатунова (или всевдо-Щатунова – кому как повезет), пишут письма, пишут сотни стихов. Материал оказался ультра-востребованным. 
        Виктор Рябов только движется к своим лучшим песням – «Вьюга», «Медный крест», «Потускнели дома», «Васильковая страна». Хотя кто-то назовёт лучшими другие - «Московское утро», «Казанский вокзал», «Другое небо» или «Девочка-грусть». Некоторые очень хочется назвать хитами – но их никто не знает, какие уж там хиты! 
        Сказать, что Виктора не ценили – полная неправда. Люди вкладывали в него деньги, время, душу. Их много. Не называю фамилий – это всё-таки эссе, а не биография. Но внимание было. Усилия были. Последний - Ваш покорный слуга.
        И вроде-бы получалось! Мы записались в студии, где писались Григорий Лепс и Сергей Трофимов. Тиражировали три альбома в студии «Альфа-рекордс». В сентябре 2008-го Виктор должен был выступать в «солянке» с Александром Маршалом и Гариком Сукачёвым в подмосковном Красногорске. Но! 15 июля Виктор умирает в оренбургской больнице. Внезапно. В ясном уме и твердой памяти. 
        Впрочем, в его стихах и судьбе часто присутствуют и мистические, и религиозные мотивы. Вот как он сам рассказывает о появлении альбома «Казанский вокзал». 
         " Когда в 1993-м я поехал в Москву, писать альбом «Казанский вокзал», денег у меня было на билет и два раза поесть. Начал я обзванивать друзей-знакомых. Так получилось, у одного одно, у другого другое. Достаю последний «вариант» - салфетку из ресторана, на которой когда-то парень из Москвы написал мне свой телефон. Звали его Саша Яркин или Ярцев. Я пел в ресторане в Оренбурге песню «Вьюга», ко мне подошел человек, весь в слезах, говорит, Витек, посиди со мной. Я был с ним знаком пятнадцать минут, и вот он, такой крупный русский человек, и по лицу видно, что очень добрый, добряк, говорит: «Вот тебе мой телефон. будешь в Москве, звони». Это последний человек в моём «списке», малоизвестный, но я звоню, деваться-то некуда. Вот опять «перст Божий». Казалось, совсем некуда идти. И я звоню по этому телефону с салфетки, и там слышу радостный голос: «Витек, ты где! Я прямо сейчас подъеду!» Мы у метро встречаемся, едем к нему домой, и он меня, совершенно незнакомого человека, ведёт домой, кормит ужином и говорит: «Ты знаешь, Витек, мне нужно уехать, но ты здесь живи, сколько тебе нужно», оставляет мне ключи от трехкомнатной квартиры. «Ты, говорит, хозяйничай, я через неделю приеду.» Я ему говорю: «Саш, ты же меня совсем не знаешь, ты что делаешь?», а он мне отвечает: «Витек, человек, написавший «Вьюгу», ничего плохого сделать не может». Так вот, пока я их с женой провожал, мы были то на кухне, то в спальне . в зал я не заходил. И вот они уехали, я захожу в зал, а там большая, в красивом окладе, икона Казанской Божьей Матери. Я открываю дверь, и на меня смотрит не просто печатная икона, а икона старая, старого письма. Божьей Матери. Казанская. И записал я альбом «Казанский вокзал», который разлетелся по всей России". 
       Разлетелся-то разлетелся, но в итоге затерялся в бурном водовороте 90-х. Виктор с друзьями работал в студии, появлялись интересные альбомы, но, по разным причинам, работа получалась в стол. И опять – в стол-то в стол, но песни-то классные! Стихи настоящие! Целый мир – мир Виктора Рябова. Пока – мир в себе. Очень хочется вывести его на свет Божий. 
        Музыканты из Оренбурга. Виктор ушел в 44, Юрий в 48. Ударные шлягеры Юрия, и неизвестные широкой публике песни Виктора. Наверное, была какая-то капелька обиды\непонимания – как из средних стихов рождается взрывная слава? 
 Жаль, не слышал этот Май 
Паганини Николай - 
 Он с тоски бы пропил скрипку Страдивари. 
       Куплеты совсем не злые и не завистливые – просто констатация факта, что это не его. Он другой. Успешный или нет. Иногда мне кажется, что Виктор Рябов программировал своё одиночество – и из этого одиночества произрастал глубокий лиризм его поэзии. 
       «Я был совсем один на этом белом свете, 
       И не было в душе ни горестей, ни бед. 
       Я просто жил, как плыл 
       на сказочном корвете   
       в оранжевый рассвет…» 
       Юру Шатунова можно услышать «из каждого утюга» - медицинский факт. Почти все песни, клипы, фильмы и интервью Виктора Рябова можно послушать и посмотреть на сайте vicryabov.ru – и скачать, если что понравится, конечно. Какова судьба творчества? Мир переменчив. Мир стремительно переменчив. Наверное, всё – песок. И тем не менее остается надежда: 
 «Упали краски в рыхлый снег, 
И звуки вмёрзли в клавиши. 
Вновь растворились в белизне 
Роддом, вокзал и кладбище. 


 И лишь растут из пустоты 
Без роду и без племени 
Над белой церковью кресты, 
Как маяки во времени.»
От Витиных поклонников и друзей