Казанский вокзал
Уже в кремле не думали о чуде,
И не спасали в Храмах от тоски,
Но, как и прежде, что-то ждали люди,
Сложив у ног дорожные мешки.
Глядел Ильич растерянно с червонцев,
Как в шапки нищих падают рубли,
А по перрону кувыркалось солнце
Шальной синицей в угольной пыли.
А Казанский вокзал всё напёрстки катал,
И за жизнь понимал безо всяких газет,
И просил прикурить, и любил говорить,
Хорошо только там, где нас нет.
А что вокзал, он спал да бил баклуши,
И что ни день, менял себе вождей,
И грел, как мог, простуженные души
Сырым теплом чугунных батарей.
И только счастье в розовом вагоне
Катило к югу, кушая зефир,
И пожимал плечами на перроне,
Для всех чужой, отставший пассажир.
А Казанский вокзал всё на свете проспал
И в буфете плескал на фуршеты вино.
И как жить-поживать, и кого догонять –
Это было тогда всё равно.
Летели дни, мелькали Первомаи,
И год за годом продлевалась бронь,
И все вокруг, друг друга обнимая,
Плясали вальс под пьяную гармонь.
Кружили лица, галстуки, погоны,
Наколки, фиксы, майки, костыли,
И кувыркалось солнце по перрону
Шальной синицей в угольной пыли.
А Казанский вокзал оземь шапки бросал,
И в присядку плясал, задыхаясь от слёз,
Вальс несбыточных грёз.
Другое небо
На свете есть такие горы,
Где наше небо видно сверху,
Где сверху видно наше горе,
Для нас самих же ставшее потехой.
Там, наверху, страна немногих,
И каждый сыт небесным хлебом,
Там только путь, там нет дороги,
Там для чужих и гордых просто небыль.
На свете есть такие дали,
Где нем язык и слеп рассудок,
Где нет ни боли, ни печали,
И возвратит оттуда только чудо.
И снова осень наступала,
И за окном снежок порошил,
Но был конец всему началом
И сном всё то, что оставалось прошлым.
Совсем другое грело солнце,
Какой-то чистой лило негой,
А я летел сквозь радужные кольца
Куда-то в небо,
Другое небо.
Московское утро
Уже сгорела ночь,
Как тополиный пух,
Ушли друзья,
И разлетелись музы,
И репродуктор нем,
И не терзают слух
Псалмы по бывшему
Советскому Союзу.
Столица спит,
Больна и тяжела,
Скребя коленками
На простынях заплатки.
Ещё чуть-чуть,
И сгинет тишина
В блатных аккордах
Утренней зарядки.
Цветные сны
Бесследно тлеют в суете,
И жизнь - не жизнь,
Игрушка на смех курам,
И начинает пол-Москвы
Свой новый день
Такой привычною
Похмельной процедурой.
И вновь сограждане,
Доверившись судьбе,
Бесцельно топчутся
По пыльному Арбату,
А где-то рвёт
Рубаху на себе
Какой-то съезд
Каких-то депутатов.
На месте Кремль,
А остальное трын-трава,
Здесь не в диковинку
Потопы и пожары.
Уже во всю торгует
Песнями Москва,
Раскрыв у ног
Гитарные футляры.
Уже летит грядущий век
На всех парах,
В регланах кожаных
Парижского покроя,
И виновато
Прячутся в платках
Глаза старух,
Ударниц метростроя.
И вот уже
На весь Охотный ряд
Кричат о счастье
Продавцы газет,
Ведь там у них,
В Америке, закат,
Ну а в Москве -
Рассвет.